Получив заказ расписать капеллу Сан Антонио, Гойя, видимо, намеревался превратить ее в модель очищенного от зла, полностью противоположного «Капричос» мира. В купольной росписи он воплотил действенную сложность его, в целом повернувшегося в лучшую сторону под влиянием благого чуда и оттесняющего злых на задний план, но не ликвидирующего их без остатка. «Капричиозный слой» сохраняется в этой фреске; близкое эхо «Капричос» продолжает звучать в ней. Жизнь находится в состоянии брожения: сегодня она склоняется к справедливости и благу, но зло и неправедность — рядом, они в самой человеческой массе, более того, составляют ее неотрывную часть, вовсе не чужды ей. Светлое и темное, доброе и злое начала составляют звенья единой переплетающейся и пульсирующей цепи фигур, плотно соединенных и сплошным кольцом обтекающих мир. Беда также в том, что и «добрые» — нередко глухи к благим вестям и делам. Если в эскизе чудо рождало общий экстаз, то здесь оно, скорее, «скользит по поверхности» человеческого бытия, лишь в малой мере затрагивая его глубинную структуру, а герой остается таким же одиноким.
В эту роспись вплетается нота пессимизма. С этим связаны темные образы Сан Антонио де ла Флорида и та «негативная деформация», то «мучение формы», которым Гойя нередко подвергает свои фигуры («зубастый нищий» и многие лица на заднем плане). «Не отдавая себе в том отчета, Гойя знаменует последнюю точку и выходит за пределы гуманистической традиции, сохранявшейся еще в барокко, согласно которой искусство должно придавать человеку облик, возвышающий его над нищетой и мерзостью, устремляющий его к совершенству, утверждать победу над его непостоянством и слабостью. Гойя—и за ним все новое искусство, которому он открыл дорогу,— отринул этот ложный образ, дабы углубиться в человеческую душу; он не стремился приукрашивать; напротив — он вывел на свет то демоническое и трагическое, что скрыто в натуре человека, существует как тень ее.
Но этот пессимистический оттенок все же не возобладал. Опровергая самого себя— тот замысел, который был воплощен в эскизе— художник открыл новые точки опоры в самой испанской действительности и, опрокинув мифы Просвещения, вступил в мир гораздо более трудный и сложный, но зато сильный, основательный, живой . Произошло утверждение единства жизни, которую просветители пробовали делить на «правильную» и «неправильную», добрую и злую.
Поплярное на сайте:
Идеи и новые законы экслибриса, как изобразительной графики
Экслибрис относится к жанру декоративно-прикладной графики. Поэтому все особенности его содержания и художественной формы следует рассматривать и оценивать именно с позиции единства и взаимопроникновения эстетического и утилитарного.
Эст ...
Исповедальная трилогия Руссо
Не опубликованную при его жизни “Исповедь” (1766) Руссо оставил в трех рукописях. Первый текст, неполный, храниться в библиотеке швейцарского города Невшатель. Второй текст, полный, находиться в библиотеке французского парламента, и его у ...
Рим - вечный город
Под полуденным небом Италии на семи холмах раскинулся Рим. Третью тысячу лет стоит чудный город, и недаром его называют “вечным”. Он был основан еще в языческие времена, за семь с половиной веков до Рождества Спасителя.
В первые годы сво ...
Навигация